Множество Тимихалычей

Тимихалыч понял по гулкому эху, что писать далее безынтересно, отложил письменные принадлежности и пошел на чердак, смотреть на звезды через телескоп. Телескопа,  однако, не было. Зато был настольный хоккей, дюжина новогодних ёлочных шариков и пыльный ковёр.

Это только один Тимихалыч пошел наверх. А второй Тимихалыч распространился в сторону набережной. Ветер закружился в его густых кучерявых волосах, запутался в них и не смог выйти. Борода Тимихалыча встала дыбом, зато глаза загорелись молодым огнем первых школьных чувств к Маше Бородиной из 7-А. Тимихалыч прыгнул с разбегу в воду, и хоть он не умел плавать, но ни разу не испугался, а испугался много раз.

Но вот у третьего Тимихалыча не было такой шевелюры, да и бороды у него не росло. Он был лыс, и даже брови его были едва отличимы от кожного покрова лица. Лицо его в данный момент выражало натужную задумчивость – он пытался вспомнить забытое другим человеком.

Стоял яркооранжевый осенний денек. Рядом с деньком сидел Тимихалыч. Напротив сидела дамочка 47-ми лет. У нее была такса. На столе водрузился самовар. Чай не заканчивался. А беседа подошла к концу. Досадно. Некоторые люди содержат внутри себя только одного человека, и Тимихалычу с ними быстро становится скучно.

Вот Тимихалыч номер 45 выходит из ванной комнаты и идет подметать улицы. Он торопится. Торопится он, как же. Улюлюлю!