Профессионал

Тимихалыч – суфий. В этом его сила, в этом слабость. О нем и пойдет здесь речь.

Проявляя себя в высшей степени положительно, Тимихалыч  дослужился до дворника. Настоящего профессионала. Так он считает.

В одном грамме его жизни содержится 23 вселенные. Он тщательно их фильтровал, здороваясь с ними на прощание. Ему приходилось уметь это делать, иначе он не смог бы, как он думал, проучить свое анти-я – Антимихалыча.

Математика не помогла ему стать кругом. Философия не нашла ему точку.

По поверхности края сознания он расставлял Антимихалычу ловушки, но ни одна из них не сработала. Он просто не знал, что Антимихалыч – это я. Он не знал, что ловушки – это искры моих намерений. Иногда я намериваюсь что-либо только лишь потому, что люблю эти искры. Но речь не обо мне. Речь о Тимихалыче.

Кожа его пошла красными пятнами – он злится. На улице очень много мусора. Сегодня-завтра должна проходить проверка. Приезжает комиссия. Поэтому мусор нужно убрать немедленно. Это означает, что Тимихалыч будет танцевать с ветром танго. Кроме всего прочего, намечается дождь.

Суфий пробурчал под нос, что нивелиром быть легче, и что его зарплата не стоит таких усилий.

Действительно, раньше он работал нивелиром – он ходил по улице, наблюдая изменения относительно и касательно. Теперь его работа заключалась в *****[!]*****.

Он сделал пару глотков из своей фляги, и сразу увидел возможности. Их было много, и это с одной стороны подбадривало, с другой – пугало. Зато злость его сконденсировалась и ушла в землю.

Он выбрал из двух своих метел черную и начал искажать сложившееся, приближая его к константам. Ветер усилился незамедлительно. Холодный ветер. Наш дворник наполнился жгучим вновь, и не обращал своего внимания на ветреный холод.

Пыли было больше, чем всяческого хлама. Пыль подымалась и летела, ухудшая видимость возможностей, но суфий уже был опытным дворником. Он ловил мгновения открытий абсолютно несознательно – он даже не подозревал, что это я бросаю их ему – и не пропускал ни одной мусоринки. Я помогаю ему не по своей воле. По правде, я ненавижу это. Если быть совсем честным – большую часть времени я ненавижу и самого дворника.

А он? Тимихалыч не любит меня, но, странное дело – иногда он благодарит меня за то, что у него есть работа.

Пыль исчезла из воздуха – начался дождь. Она превращается в грязь, суфий ворчит под нос ругательства. Он достает из своего арсенала швабру и отпивает из фляги еще. Иные, новые возможности появляются перед ним, и он следует за ними, постепенно намокая.

Я решил спеть, заглушая шум дождя и низкий гул приближающейся комиссии. Пока что я могу заглушать его.

Брошенные мгновения проявляются следами от тряпки, суфий не замечал, что, следуя моими ортодромиями, он писал буквы. «Л», «Ю», «Б», «И», «Т». Ирония, насладиться коей можем я и ты.

Гул усиливается, дворник нервничает, стараясь делать все движения быстрей. И все быстрей он пишет буквы: «Е» и «Л». И мягкий знак еще в конце.

А я смеюсь, исчезая в туманном мареве.

Занавес.